Военный трибунал 4 ударной армии. Освобождение городов

Глава двенадцатая

Итоги боевых действий 4-й ударной армии

Таким образом, в начале февраля 4-я ударная армия вынуждена была раздробить свои силы по трем направлениям и вести затяжные бои с подтянутыми противником свежими частями.

Соседние армии, отставшие от нас более чем на 100 км, не только не могли помочь нам, но и сами нуждались в помощи. 3-я ударная армия, растянувшись вдоль своей правой границы, в это время продолжала бои за Холм и на подступах к Великим Лукам, а 22-я армия левофланговыми частями вела малоуспешные атаки против гитлеровского гарнизона в г. Белом. Необеспеченность флангов 4-й ударной армии требовала затраты сил на прикрытие их, особенно в районе Нелидова, а также вызывала необходимость иметь значительные резервы на случай прорыва противником нашего фронта и выхода на армейские коммуникации. Для этих целей была в полном составе использована 334-я стрелковая дивизия, создавшая оборону в районах Нелидово и Ильино.

Предназначавшиеся для пополнения армии две стрелковые дивизии – 155-я и 158-я – были еще в пути переданы 22-й армии, в то время как 4-я ударная армия, на которую легла вся тяжесть осуществления нескольких наступательных операций на направлении главного удара, не получила ни одного человека пополнения. В этой связи весьма странным выглядело обещание, некогда данное командующим Северо-Западным фронтом генерал-лейтенантом Курочкиным о том, что если нашей армии удастся прорвать оборону противника, то она получит столько подкреплений, сколько будет запрошено.

С 6 февраля положение на фронте армии стабилизировалось, и бои стали носить частный характер.

Таким образом, цель армейской операции – выход в район Велиж, Сураж, Демидов – была выполнена, и боевые действия на этом рубеже не только притянули к себе крупные стратегические резервы противника (до шести дивизий), предназначенные им для весеннего наступления, но и нанесли ему серьезный урон. Был занят также удобный плацдарм для развития наступательных действий в дальнейшем.

За период с 9 января по 5 февраля войска 4-й ударной армии провели две операции: Торопецкую и Велижскую. В результате успеха этих операций войска армии вклинились в стык между группами армий «Центр» и «Север», перерезав две рокады: Великие Луки – Торопец – Нелидово – Невель и Велиж – Духовщина – Ярцево. Армия вышла в такой район, который являлся наиболее выгодным для нанесения ударов по флангу и тылу войск противника, действовавших как на Московском, так и на Ленинградском стратегических направлениях.

Важным результатом боев явилось и то, что 4-я ударная армия оказалась гораздо ближе от «треугольника» магистралей Витебск – Орша – Смоленск, чем действующие на Московском направлении немецко-фашистские армии, ибо ржевско-вяземская группировка противника находилась на расстоянии 150–200 км от Смоленска.

Торопецкая операция была завершена точно в поставленные армии сроки. Велижская операция не получила полного развития главным образом из-за отставания соседей и недостаточного пополнения армии личным составом, материальной частью и боеприпасами.

Дальнейшее развитие Велижской операции, последовавшей непосредственно за Торопецкой, без паузы, было приостановлено, повторяю, из-за отставания соседей, недостаточного пополнения личным составом и крайне слабого материального обеспечения. Я и сейчас с болью в душе переживаю то, что дальнейшая операция 4-й ударной армии, которая в тяжелейших боях завоевала победу и создала своим глубоким вторжением благоприятную обстановку для дальнейшего развития успеха на Витебск и Смоленск, заглохла от того, что не прибыло ни одного человека для усиления. Разве возможно командованию фронта так безответственно относиться к организации и проведению армейских операций! И тогда, и сейчас я убежден, что не отбери у нас тов. Курочкин трех дивизий, а напротив, подкрепи парой-тройкой свежих, как обещал, то уверен, что и Витебск, и Смоленск были бы взяты, да и для противника создалась бы иная, более тяжелая обстановка.

Главное в руководстве войсками – умение маневрировать силами и средствами, чтобы всегда быть сильнее противника в нужном направлении, создавая нашим войскам возможность реализовать победу. Командование Северо-Западным фронтом, обладая такими возможностями, не проявило, видимо, воли.

За 28 дней наступления войска прошли с боями по прямой 250–300 км, освободили около 3 тыс. населенных пунктов и ряд городов, среди них Пено, Андреаполь, Западная Двина, Торопец, перерезали железную дорогу Великие Луки – Ржев, нанесли серьезный урон крупным силам противника, уничтожив 416-й и 453-й пехотные полки, кавалерийскую бригаду СС «Мертвая голова», разведывательный отряд 123-й пехотной дивизии, 251-ю и 253-ю пехотные дивизии; нанесли серьезное поражение 81, 83, 85 и 406-й пехотным дивизиям, 230-й запасной пехотной дивизии и одной дивизии (номер не установлен), входившей в состав 59-го армейского корпуса (в полном составе брошенного против 4-й ударной),

10-й пехотной бригаде, 547-му пехотному полку, 579-му ландшютцбатальону, 50-му отдельному батальону, 512-му железнодорожному батальону, 2, 3, 4, 6, 7, 11-му истребительным отрядам общей силой до восьми дивизий, не считая частей противника, поставленных для укрепления Витебска, Рудни, Смоленска, Ярцево и Духовщины. Только убитыми враг потерял не менee 11–12 тыс., не считая занесенных снегом и пленных, в то время как наша армия потеряла убитыми и умершими от ран 2 тыс. 872 человека.

За всю операцию, учитывая суровость тогдашней зимы (температура опускалась ниже -40 гр.), от морозов пострадал 201 человек, пропало без вести 423 человека.

Армия за время наступления захватила большие трофеи: около 300 орудий, такое же примерно количество минометов, около 400 пулеметов, свыше 1200 автомашин, 2 тыс. лошадей, около 1000 мотоциклов, около 1000 велосипедов, 300 железнодорожных вагонов, около 100 платформ, богатейшие склады боеприпасов и продовольствия. За время операций было сбито 40 самолетов противника. Наши потери в обеих операциях были в несколько раз меньше.

В свое время дискутировался вопрос о том, была ли целесообразность во взятии Витебска в тот момент. Многие говорили, что захват Витебска был опасен, ибо над нами нависали Великие Луки справа, а слева – Рудня, Смоленск и Духовщина. Подобные возражения высказывали сторонники позиционной войны. Эти люди, лишенные оперативной дерзости, не умели развивать стратегический успех. Нужно было немедленно повернуть фронт в двух направлениях, пользуясь исключительно благоприятной обстановкой, сложившейся в феврале – марте 1942 года, когда 4-я ударная армия в виде клина врезалась на территории, занятые противником. Первое направление – Витебск – Великие Луки – Невель с нанесением одновременного удара на Холмы, Локню, Новоржев. Второе направление – Витебск – Рудня – Духовщина – Смоленск. Что и говорить, операции предстояли трудные, но их успех мог иметь решающее значение для дальнейших военных действий. Едва ли немцы удержались бы в Ржеве, Вязьме, Сычевке. Едва ли они сумели бы активизировать свои действия в направлении Воронеж – Сталинград – Кавказ, ведь тогда с севера над их тыловыми коммуникациями был бы занесен мощный кулак Красной Армии.

Наступательные операции 4-й ударной армии в сложных условиях местности и климата позволили накопить ценный опыт в организации наступления, а именно в отношении отдельных родов оружия, в области управления войсками, работы штабов, планирования операций, организации связи, партийной и политической работы с войсками и местным населением, работы среди войск противника, материально-технического обеспечения и работы тыла.

Особенно поучительными во всех отношениях были действия 249-й стрелковой дивизии, фактически явившейся ударной силой армии, действовавшей на наиболее ответственных участках и сумевшей успешно выполнить те задачи, которые ставились перед ней командованием армии.

Нельзя не отметить также действий 360-й стрелковой дивизии, накопившей опыт в преодолении малодоступной местности и ведении боя в лесах против хорошо укрепленных опорных пунктов и заранее подготовленных оборонительных рубежей противника.

Следует сказать несколько слов о работе штабов. Штабы частей и соединений, принимавших участие в операциях, были различны по составу и подготовленности; наиболее сколоченными и работоспособными оказались штабы тех соединений, войска которых уже имели боевой опыт. Поэтому особое значение в ходе операции приобретал вопрос руководства и контроля за работой тех штабов, которые были укомплектованы офицерами, не имевшими опыта штабной работы.

Штаб 4-й ударной армии в основном был укомплектован хорошо подготовленными и работоспособными офицерами и проявил себя как слаженный аппарат, способный оперативно и правильно решать задачи, выдвигаемые командованием, несмотря на отсутствие резерва штабных офицеров.

Говоря о работе штаба 4-й ударной армии, нельзя не вспомнить о том, с каким энтузиазмом и быстротой сравнительно молодой состав этого штаба, выполняя директиву фронта и решения командующего армией, разработал план своей первой, Торопецкой, наступательной операции.

Планирование операции при весьма напряженной работе офицеров штаба, и особенно начальника оперативного отдела подполковника Бейлина, было завершено в течение трех суток.

Время на подготовку операции было весьма ограниченно. Поэтому одновременно с планированием этой операции офицеры штаба армии встречали прибывающие в состав армии войска и сопровождали их в районы сосредоточения на направлениях их предстоящего наступления. Кроме того, офицеры штаба армии проводили занятия с командным составом прибывающих войск и принимали меры к улучшению снабжения этих войск всем необходимым.

Нельзя не вспомнить, например, того, как капитан Португалов и младший лейтенант Фетищев в весьма трудных условиях бездорожья, сильного мороза и пурги не только точно выводили порученные им лыжные батальоны, но и обеспечивали их всеми видами необходимого снабжения.

Касаясь работы штаба армии по подготовке операции, следует отметить весьма положительную работу отдела связи штаба армии под руководством полковника (затем генерала) К. А. Бабкина, который при помощи своих самоотверженных связистов всегда и вовремя обеспечивал достаточно устойчивую связь по нескольким каналам как вверх, так и с войсками.

Хочется привести воспоминания рядового связиста Кирпичникова, написавшего мне об этом периоде своей службы.

«В середине декабря началась подготовка к какой-то большой операции, о которой мы, связисты, догадывались по оживившейся деятельности штарма. Части связи усиленно вели прокладку телеграфных линий к переднему краю. Эта работа, к нашему удивлению, шла днем, без всякой маскировки от авиации противника. Как оказалось позже, строительство линий являлось одной из мер командования для отвлечения внимания противника от предстоящих операций. Таким образом создавалась видимость подготовки к наступлению в районе озера Селигер. Отдел связи армии, к которому я был прикомандирован, готовил схемы связи для района, прилегающего к Осташкову.

В конце декабря, в лютые морозы, штаб армии и вместе с ним наш полк начали передислокацию по направлению к Осташкову. Переброска шла в очень трудных условиях, по занесенным снегом лесным дорогам, а то и вовсе по бездорожью. Часть пути автомашины полка совершили по полотну разобранной железной дороги, с которого не были убраны шпалы. После того как было выбрано место для командного пункта, началась очень оживленная работа. Связисты под руководством начальника связи полковника К. А. Бабкина усиленно готовили документацию (позывные, ключи), составлялись группы телефонистов и телеграфистов для организации узлов связи на наблюдательных пунктах, командных и запасных командных пунктах. Налаживалась связь с прибывающими частями. Хлопот было очень много, так как приходили совершенно новые для нас дивизии и бригады, располагавшиеся иной раз вне населенных пунктов. Немалые трудности представлял недостаток кабеля для наводки линий. Бой шел буквально за каждую катушку. Этот недостаток в последующее время был пополнен за счет богатых трофеев.

Наступило 9 января 1942 г. После обманчивой тишины рано утром раздался грозный гул артиллерийской подготовки. Мы, связисты, старались поймать каждую весточку с переднего края, где взламывалась оборона противника. Наконец телефонисты передали: «Наши двинулись вперед, фрицы побежали!» Стало радостно. Ведь до этого, нужно откровенно признаться, нередко было очень скверно на душе, особенно когда читались сводки Информбюро, – во многих местах наши войска отходили в глубь страны.

Вслед за частями в прорыв двинулся и штаб армии. Первый его командный пункт на освобожденной от противника территории расположился в Великом Селе, неподалеку от Андреаполя. Появились первые пленные. В те времена для нас они были в диковинку. Немецкие солдаты в легком, не приспособленном для зимы обмундировании имели крайне жалкий вид. Многие были обморожены, кутались в гражданскую одежду.

Наши войска быстро двигались вперед. Связисты с трудом успевали налаживать связь. Нужно сказать, что главная тяжесть легла на проволочников. Благодаря усилиям связистов нашего полка и отдельных рот связи под руководством энергичных командиров – полковника К. А. Бабкина, помощников начальника связи майоров Сачковского (погибшего в 1944 г.) и Тихонова, командира

56-го отдельного полка связи Р. Ф. Малиновского и других штаб армии в большинстве случаев имел устойчивую связь с дивизиями и бригадами. Главным образом действовала телефонная связь и в меньшей степени – телеграфная: «Бодо» и «СТ-35».

В начале февраля КП армии передислоцировался в Старую Торопу, вернее, в поселок Скагово в 2–3 километрах от железнодорожной станции. Для связистов начался новый горячий период, вызванный наступательными операциями в направлении Велижа. Растянувшиеся коммуникации потребовали резкого удлинения линий связи. Особенно удлинились они после овладения нашими войсками Ильино, Крестами и другими пунктами. Это обстоятельство, а также усилившиеся действия вражеской авиации сильно усложнили работу связистов. Из-за частых бомбежек кабельные и постоянные линии прерывались, а нередко их нарушали наши танки и автомашины, двигавшиеся сплошным потоком от Торопца к переднему краю. Линейщикам нередко приходилось налаживать связь под сильной бомбежкой, по глубокому снегу, в лесах. Особенно сложным делом было установление связи с группой генерал-майора В. Я. Колпакчи, действовавшей в направлении Демидов – Духовщина, на левом фланге армии.

Закалка, полученная во время наступления на Торопец и Велиж, сослужила хорошую службу личному составу 56-го отдельного полка связи, закалила его. Многие связисты получили правительственные награды.

Дни наступательных операций 4-й ударной армии незабываемы. Они показали силу и упорство советских людей, преодолевших хорошо вооруженного противника и трудности необычайно суровой зимы, умение военачальников вести войска вперед. Наша армия полностью оправдала почетное звание ударной, внесла ощутимый вклад в дело разгрома гитлеровских орд».

Наступление началось с января 1942 г. По мере его развития подготовленные дороги кончились, средства связи отстали. Проводная связь (кабельно-шестовые и постоянные линии) не поспевала за войсками и часто разрушалась авиацией врага, а полевого кабеля в армии почти не было. Рации также отстали. В этих условиях штаб армии быстро переключился на подвижные средства связи (лыжные эстафеты, конные офицеры от войсковых штабов до контрольных узлов связи), которыми и велась информация командующего и штаба армии.

С этой же целью, а также для помощи войскам с началом наступления во все соединения первого эшелона были высланы офицеры оперативного отдела, которые обеспечили регулярную информацию штаба армии о ходе наступления.

Одной из особенностей управления войсками в ходе наступления являлась ежевечерняя отдача приказов и боевых распоряжений для действий войск на ночь и на следующий день боя или для уточнения задач, если это вызывалось обстановкой. Эти приказы доставляли в войска в срок офицеры штаба. Случаи запаздывания доставки таких приказов в войска были крайне редки.

Кроме того, офицеры оперативного отдела штаба армии непрерывно контролировали ход выполнения приказов войсками и часто, в особенности в боях под Торопцом и Старой Торопой, находились в войсках, непосредственно участвуя в боях. Такой способ управления войсками в тех сложных условиях себя полностью оправдал.

С овладением г. Торопец штаб армии получил трофейные мотоциклы с колясками, что резко усилило подвижность его офицеров. Кроме того, на трофейных вездеходах связисты смонтировали радиостанции. Эти вездеходы впоследствии всегда сопровождали ответственных офицеров штаба при выезде их в войска.

После успешного завершения Торопецкой операции 4-я ударная армия была передана из Северо-Западного в состав Калининского фронта и сразу же получила новую задачу.

Для резкого поворота войск на юг и постановки им новых боевых задач была лишь одна ночь. В течение этой ночи в соответствии с решением командующего армией штаб разработал новый план операции, боевой приказ, частные боевые приказы, подготовил карты новых районов действий и немедленно после утверждения командующим армией ночью доставил их войскам.

Нельзя не вспомнить, что часть соединений, и в частности

39-я стрелковая бригада полковника Позняка, тогда действовала в тылу противника, и доставить им приказы можно было только на самолете. И эта сложная и опасная задача была успешно выполнена офицерами штаба. При этом отличился смелостью и находчивостью офицер оперативного отдела штаба полковник А. Сороко, направленный в штаб 39-й бригады, который, по его донесениям, находился в д. Понизовье. Приземлившись у окраины этой деревни, полковник Сороко увидел, что к нему бегут солдаты в касках. Он понял, что это гитлеровцы.

Расстреливая из трофейного пулемета подбегавших к самолету фашистов, летчик быстро развернул самолет и поднял его в воздух. После некоторых поисков 39-й бригады полковник Сороко наконец нашел ее на месте и лично вручил приказ армии командиру бригады Позняку.

Полковник Сороко и летчик, который был легко ранен в ногу, вернулись на аэродром с несколькими десятками пробоин в крыльях и фюзеляже самолета.

4-я ударная армия перед началом наступления получила для усиления два отдельных танковых батальона: 141-й (в составе 4 танков KB, 7 танков Т-34, 20 танков Т-60) и 117-й (в составе 12 танков МК-2, 9 танков МК-3, 10 танков Т-60). Всего было 62 танка, из них 30 легких.

Танки прибыли в армию с наполовину израсходованными моторесурсами, при этом некоторые танкисты плохо знали новую материальную часть. Танки МК-3 не были приспособлены для движения по глубокому снегу, на траки их гусениц пришлось наваривать шипы кустарным способом.

Условия местности и климата не позволяли широко использовать танки, маневр танков был крайне затруднен.

Несмотря на все трудности в использовании танков, 141-й танковый батальон неплохо взаимодействовал с 249-й стрелковой дивизией в боях за Охват, Луги, Олексино, Великое Село и Андреаполь. Особенно хорошо показал себя, как и раньше, наш замечательный танк Т-34.

171-й танковый батальон почти не участвовал в боях, так как вначале был придан по указанию штаба фронта 360-й стрелковой дивизии, наступавшей на правом фланге армии, а затем, получив приказ переместиться на центральный участок, уже не смог догнать успешно наступающие там войска.

Большую роль в управлении танковыми войсками сыграл заместитель командующего армией по бронетанковым войскам подполковник Малахов. Он пишет об этом периоде службы:

«В составе 4-й ударной армии я был назначен заместителем командующего армией по бронетанковым войскам. В этой должности я участвовал в Торопецкой операции 1942 г. Наступление армии началось 9 января 1942 г. и развивалось успешно, войска армии овладели городами Пено, Андреаполь, Торопец, подошли и окружили г. Велиж. В составе 4-й ударной армии танковые войска представлялись 141-м и 171-м отдельными танковыми батальонами. С подходом к г. Велиж в составе войск армии прибыла 78-я танковая бригада. Танкисты действовали отлично, несмотря на снежные заносы и лесные массивы, а также болотистые участки. Много танкистов отмечено правительственными наградами, в частности командир 141-го отб капитан Кужильный Военным советом фронта награжден орденом Ленина, а его заместителю по строевой части Половчене за исключительные подвиги присвоено звание Героя Советского Союза.

В боях 15 января капитан Половченя, когда отходящие части фашистов были вынуждены двигаться по узкой дороге, по краям которой образовались сугробы до 1–1,5 метра, на танке Т-34 врезался в колонны отступающих, наносил им огромные потери. Дорога была усеяна брошенной техникой, сотнями убитых и раненых фашистов. А когда один из фашистов незаметно забрался на танк Половчени и пытался поджечь его горючей смесью, он не растерялся, убил фашиста, потушил огонь и продолжал уничтожать врага гусеницами и оружием».

Общевойсковая артиллерия и артиллерия усиления со своими задачами справились неплохо. В этом была немалая заслуга командующего артиллерией армии генерал-майора артиллерии Николая Михайловича Хлебникова. Это настоящий боевой артиллерийский начальник, умевший мыслить и действовать применительно к самой сложной обстановке.

Он вспоминает об этом периоде:

«27-я армия, переименованная в 4-ю ударную, наступала на Андреапольско-Торопецком направлении и за два месяца по глубокому снегу прорвалась в глубину до 300 км, захватила Андреаполь, Торопец, Старую Торопу и, окружив Велиж, передовыми частями вышла к Витебску.

Искусное применение лыжных батальонов, поддерживаемых подвижными минометными и артиллерийскими подразделениями на лыжных установках, давало возможность вклиниться глубоко в расположение противника и бить его с тыла и флангов. Артиллеристы так хорошо научились действовать в этих суровых зимних условиях, что даже тяжелые полки (152-мм гаубиц) не отставали от войск.

С противовоздушной обороной дело обстояло сложнее.

Вся наша зенитная артиллерия состояла всего из пяти дивизионов 25-мм и 37-мм орудий и двух батарей 76-мм орудий. Отсутствовали средства связи для сети оповещения. Служба ВНОС пользовалась командной связью. Зенитная артиллерия часто отставала от пехоты и страдала от недостатка боеприпасов, правда, частично эта нужда зенитчиками преодолевалась за счет использования вражеских 37-мм снарядов. Нельзя не сказать, что из 29 самолетов, сбитых зенитчиками в тот период, 19 приходилось на долю 615-го отдельного артиллерийского зенитного дивизиона, которым командовал капитан Кальченко».

Следует также отметить, что в состав 4-й ударной армии были включены армейские ВВС, состоявшие из двух полков ночных бомбардировщиков По-2, одного полка СБ, двух полков истребителей. Начальником ВВС 4-й ударной армии в декабре 1941 г. был назначен Герой Советского Союза полковник Георгий Филиппович Байдуков.

ВВС сыграли положительную роль в наступательной операции армии. В распоряжении армии имелось, как уже говорилось, всего 53 исправных самолета. Превосходство в воздухе было все время у противника. Недостаток сил для оборудования аэродрома вблизи линии фронта приводил к отрыву нашей авиации, и без того малочисленной, от наступающих войск. К сожалению, это не позволило накопить и обобщить сколько-нибудь значительного опыта в использовании авиации при проведении наступательных действий в условиях зимы и сложной лесистой местности. Однако наши летчики не допускали воздушного противника в районы выгрузки при сосредоточении частей, умело прикрывали войска на марше. При подготовке наступления наша авиация воздействовала на скопления противника, на его опорные пункты и на переднем крае, и в глубине обороны. В ходе наступления авиации была поставлена задача прикрывать главную группировку войск армии по оси движения Осташков, Пено, Андреаполь, Торопец, Велиж. Прикрытие осуществлялось, однако, недостаточно по причинам, уже известным читателю. Штурмовыми действиями истребители уничтожали отходившего противника, стремились не допустить подхода его резерва. Ночные налеты наших бомбардировщиков изматывали противника в местах сосредоточения и в обороне.

Много недостатков было в комплектовании военно-воздушных частей в ходе боевых действий. По существовавшему тогда весьма странному положению авиачасти не пополнялись систематически ни материальной частью, ни личным составом, а делалась их полная замена, когда выходили из строя все самолеты. Нетрудно понять, что при такой системе армия часто оказывалась совершенно без авиации. А затем прибывали новые люди, не знавшие ни условий боевой обстановки, ни условий местности, так что от них было мало пользы. Если к этому добавить ряд более мелких недостатков, как, например, то, что сначала прибывал новый летный состав, а спустя некоторое время технический, то нетрудно понять, насколько подобная порочная организация снижала боеспособность и без того слабых армейских воздушных сил.

Ценный опыт был накоплен по использованию лыжных батальонов, хорошо проявивших себя в ряде боев, в частности при захвате Старой Торопы.

Проведение обеих операций, особенно Торопецкой, позволило в дальнейшем усилить лыжную подготовку в войсках.

Большое внимание в период подготовки и проведения операции было уделено партийно-политической работе.

Прежде чем характеризовать эту важнейшую область руководства войсками, хочу привести присланное мне письмо бывшего политработника армии Ефима Кононовича Дзоза.

«В 4-ю ударную армию я перешел из 27-й, как и многие другие офицеры, которые служили в этой армии. В то время я работал в политотделе. Начальником политотдела тогда был дивизионный комиссар Семенов, очень требовательный и строгий политработник, говорил он очень коротко, но ясно и понятно. Собрал весь аппарат политотдела армии и объявил, что 27-я армия переименована в 4-ю ударную армию, и рассказал нам о предстоящих задачах, которые должна выполнить армия в ходе наступательных операций.

Приказ Ставки о переименовании нашей армии ободрил всех нас, так как видно было, что на нашу армию возлагаются большие и ответственные задачи по разгрому немецких захватчиков и что на этом направлении наша армия будет играть главную и решающую роль. В этот же день всем было сообщено, что командующим армией назначены Вы.

Помнится такой случай. Когда проходила передислокация войск, многие командиры и политработники армии были посланы в соединения армии для доведения до личного состава приказа Ставки и тех задач, которые предстояло выполнить. Настроение среди личного состава было исключительно высокое. Все горели одним желанием быстрее начать наступление и добиться цели.

Несмотря на суровую декабрьскую зиму, на бездорожье и отсутствие транспорта, люди шли, совершали марши в пургу и сорокаградусные морозы ради победы над врагом. Эти высокие и благородные поступки воинов 4-й ударной армии не остались бесследными.

Сосредоточение войск армии для наступления – сложная и трудная задача. Она была трудной потому, что решалась в короткий срок и в суровых зимних условиях.

По приказу Военного совета армии 29 декабря группа офицеров штаба армии и политработников, в том числе батальонный комиссар Конотоп и я (фамилий остальных товарищей не помню), прибыла в штаб 249-й стрелковой дивизии для оказания помощи по доведению до личного состава приказа. Всего мы пробыли три дня и 1 января 1942 г. вернулись в штаб армии.

Командир дивизии полковник Тарасов внимательно выслушал старшего группы и затем рассказал о боеготовности и политико-моральном состоянии личного состава дивизии. Это был высококультурный и душевный человек, подтянутый и дисциплинированный офицер. Разговор был прерван телефонным звонком. Кто-то передавал разведданные, и он заулыбался и в ответ сказал: «Ну вот и хорошо, наши предположения подтвердились», после чего вся группа офицеров пошла по подразделениям. Беседуя с бойцами и командирами дивизии, мы убедились, что подразделения серьезно готовятся к выполнению боевого задания, настроение у бойцов было хорошее, чувствовался высокий моральный дух и стремление всего личного состава к одной цели – быстрее начать наступление.

Начальником отделения по работе среди войск противника политотдела армии был старший батальонный комиссар Немчинов.

Немчинов в период наступательных действий вместе с работниками отделения приложил много усилий и инициативы в проведении этой важной работы. Она не осталась безрезультатной. Не случайно гитлеровцы сравнительно часто для этого периода войны сдавались в плен, и многие из них хранили при себе агитлистовки, которые издавались 7-м отделением».

Рассказанное Е. К. Дзозом о работе среди войск противника можно дополнить еще несколькими фактами. Лыжники и разведчики только одной 334-й стрелковой дивизии разбросали в расположении противника 350 тыс. листовок и газет. Хорошо было поставлено это дело и в 249-й дивизии. В период наступления в составе армии работала присланная политуправлением фронта мощная радиоустановка, которая провела не один десяток передач для войск противника. В программу таких радиопередач входили выступления пленных, обращение советского командования к немецким солдатам с призывом сдаваться в плен и т. д. Судя по показаниям военнопленных, эти радиопередачи очень интересовали солдат противника. Бывали случаи, когда они прекращали огонь, вылезали из блиндажей и слушали передачи.

Наши разведчики, разбросав листовки и замаскировавшись, не раз наблюдали, как немецкие солдаты тайно от начальства подбирали листовки, читали их, а затем прятали. У убитых и пленных находили наши листовки, спрятанные в вещах или документах. Пленные, однако, говорили, что они боялись делиться с кем-либо содержанием листовок, так как это грозило расстрелом. Гитлеровское командование отдавало приказы при обнаружении наших листовок делать на них надпись: «вражеская пропаганда» и немедленно сдавать офицерам.

Наши разведчики, участвуя в боях с начала войны до овладения Старой Торопой, ни разу не встречали среди пленных перебежчиков. Уверенность в успехе, созданная фашистской пропагандой, подтвержденная легкими победами на Западе, приводила в первые месяцы к тому, что захват пленных и даже документов удавался нам с большим трудом. Захваченные пленные считали себя обреченными, так как им вбили в голову, что «русские всех пленных расстреливают», и вели себя на допросах вызывающе и иногда до смешного нагло. Так, один военнопленный баварец, захваченный на Западном фронте, при допросе заявил, что они пришли с войной к нам «навести порядок». Его заявление звучало перефразировкой известной легенды о призвании варягов. Он сказал: «Россия – большая страна, а правите вы ею плохо». Подобный выпад был не единственным.

Первые же удары нашей армии начали сбивать спесь с этих «непобедимых». Сдача в плен целой роты одному взводу – это показатель страха. Начался и критический пересмотр версии о «жестокости» большевиков, распространяемой фашистами. Один из первых перебежчиков, перешедший к нам под Старой Торопой, на вопрос, почему перебежал, а не стал отступать с другими, ответил, что еще неизвестно, удастся ли тем, кто отступил, уйти. «Наш лейтенант говорил об уничтожении пленных, но я знал, что это ложь. Когда меня призвали в армию, мой отец сказал: „Раз есть война, значит, есть и плен, и русские убивают лишь того, кто сопротивляется с оружием“, – поэтому я и оружие бросил».

Ефрейтор 189-го полка 81-й пехотной дивизии Герберт Ульяс на вопрос, как он попал в плен, рассказал: «Когда офицер рассказал нам, что русские приходят и что нам нужно скорее убираться отсюда, я ответил, что дальше не пойду, пусть приходят русские, и я перейду к ним. Со мной были еще один ефрейтор и один обер-ефрейтор. Офицер стал нас торопить. Когда же русские показались, офицер с частью солдат побежал направо, а мы втроем налево. Офицер выстрелил, и пуля попала мне в руку, но я все-таки сдался в плен».

Другой ефрейтор из 83-й дивизии рассказал: «Мы сдались потому, что были морально подавлены, голодны, замерзали и решили, что лучше работать в России, чем воевать в таких условиях».

Надо сказать, что добровольной сдаче в плен содействовали и письма из Германии. Так, отец Герберта Фрейлиха, солдата 105-го пехотного полка 253-й дивизии, писал сыну: «Твой прадедушка был в Москве в 1812 г., насилу остался жив. А ты, как его правнук, следуешь по его стопам. Всеми средствами старайся сохранить себя и попасть лучше в плен, чем быть убитым».

Однако подавляющая часть солдат, хотя и выражала скрытое недовольство войной из-за тяжелых условий, продолжала оставаться одурманенной фашистской пропагандой. Во фронтовых частях дисциплина была достаточно крепкой, случаи недисциплинированности были редки. Престиж офицеров оставался высоким.

Слаженно и результативно работали и все остальные наши политорганы.

Как только был получен приказ о переходе в наступление, политические работники быстро довели его содержание до каждого бойца и командира. 8 января, в канун наступления, работники политотдела армии после соответствующего инструктажа разъехались в соединения. Во время операции они находились на ответственных участках, поддерживая высокий наступательный порыв, оказывая помощь политработникам частей в развертывании агитационной работы и направлении всей партполитработы на успешное обеспечение боевых приказов командования. Большое внимание уделялось руководству повседневной партработой в ротных партийных и комсомольских организациях, а также помощи в налаживании снабжения боеприпасами и продовольствием.

Во всех частях и подразделениях были проведены партийные и комсомольские собрания с вопросом о роли коммунистов и комсомольцев в предстоящем наступлении.

Особо следует сказать о политотделе 249-й стрелковой дивизии, который в ходе всей операции работал гибко и целеустремленно. Будучи все время в курсе событий, политотдел решал конкретные задачи. Его представители в частях не просто контролировали работу политработников, а действительно обеспечивали выполнение боевых задач на определенном участке.

Политотдел армии уделял большое внимание налаживанию работы тылов. Учитывая то огромное значение, которое имеют в этом деле дороги, политорганы тыловых частей оказывали помощь командованию по обеспечению ремонта и восстановлению дорог.

Неплохо в армии была поставлена и печатная пропаганда, в частности работа армейской газеты «Врага на штык».

Газета 27-й армии «Боевой удар» (позднее была переименована в газету «Врага на штык») была создана в последние дни июня 1941 г. в Риге. Отсюда и начала она свой путь с частями 27-й армии. Возглавлял газету «Боевой удар» с первых дней ее существования Николай Семенович Кассин. Основное ядро редакции составляли направленные из Москвы слушатели курсов переподготовки армейских газетных работников при военно-политическом училище им. В. И. Ленина и группа местных латышских журналистов.

В тяжелые дни оборонительных боев 1941 г. газета «Боевой удар» писала на своих страницах о стойкости, мужестве и отваге воинов Красной Армии, грудью защищавших Родину. Вместе с частями 27-й армии коллектив газеты с боями прошел по Латвии, Ленинградской и Калининской областям.

Ни штабы, ни редакции в это время не размещались в населенных пунктах. Их место было в лесах. Вся типографская техника размещалась в специально приспособленных автомашинах. И на первых порах, пока не было еще организовано снабжение, все запасы газетной бумаги и типографской краски редакция возила с собой. Пополнялись эти запасы за счет эвакуируемых районных газет. За счет городских и районных газет комплектовался и штат типографии. Наборщиков и печатников редакция взяла в Острове, Локне, бумагу – в Холме, печатную машину – в Старой Руссе. Это был период становления.

Осенью 1941 г., когда стабилизировалась линия фронта и наши части накапливали силы для решительных боев, редакция «вышла» из лесов, стала располагаться в населенных пунктах.

Постоянно в редакции находились только редактор, его заместитель, работники секретариата. Весь остальной состав редакции попеременно находился в частях. Если одна группа работников редакции возвращалась из частей, другая на следующий день отправлялась на передовые позиции. Срок пребывания корреспондентов в редакции был, как правило, три – пять дней. За это время они успевали написать обо всем, что увидели и узнали на передовых позициях. Такая система работы позволяла редакции ежедневно иметь свежие материалы о боевых действиях частей. Кроме того, у редактора был резерв, который он мог оперативно послать в ту или иную часть.

Кроме материалов, организуемых работниками аппарата, редакция получала большое число писем от солдат и офицеров, которые помогали газете лучше освещать боевую жизнь частей. Письма военкоров газета публиковала в каждом номере. Более активно военкоры работали в период обороны.

В дни наступления газета «Врага на штык» ежедневно печатала оперативные сводки о продвижении частей армии, репортажи о боевых действиях рот, батальонов, полков, о мужестве и героизме солдат и офицеров. Для того чтобы добраться из наступающих частей до редакции, корреспонденты использовали любые виды транспорта: попутные автомашины, бензовозы, танки, санитарные машины. И недаром среди фронтовых журналистов потом стали популярными стихи:

Жив ты, или помер,

Главное, чтоб в номер

Материал успел ты передать.

И чтоб, между прочим,

Был «фитиль» всем прочим,

А на остальное наплевать.

Иногда, не успев написать или напечатать на машинке сообщение, военный журналист диктовал его прямо наборщику.

Вместе с частями шли и военные корреспонденты, чтобы потом передать на страницах газеты мужество и отвагу воинов, их ненависть к врагу, беззаветную преданность Родине. Нередко они вместе с ротами или батальонами шли в бой, с оружием в руках отбивали контратаки врага. И не случайно майора Г. А. Тевосяна (работника редакции газеты «Врага на штык») к правительственной награде орденом Красное Знамя представляло командование одного из полков 360-й стрелковой дивизии. Правительственными наградами за боевые заслуги перед Родиной отмечены майоры А. Дрозд, А. Гончарук, И. Яндовский, капитаны И. Зарайский,

Р. Ахапкин, подполковник В. Титов, ставший после ухода Н. С. Кассина во фронтовую газету редактором армейской газеты «Врага на штык», и многие другие.

Освещая наступательные бои, газета не ограничивалась короткой информацией о занятых населенных пунктах и трофеях. На страницах газеты показывались высокие моральные и боевые качества воинов Красной Армии, пропагандировалось боевое мастерство лучших солдат, офицеров, подразделений.

Хороший контакт был у редакции газеты «Врага на штык» с

7-м отделением политотдела армии. По материалам Немчинова газета публиковала много интересных материалов, показывающих лицо гитлеровцев. Запомнились статьи «Батальон преступников в квадрате» (об одном подразделении гитлеровцев, сформированном из уголовных преступников), «Фрау и герры стонут» (о письмах фашистам из тыла гитлеровской Германии).

Коллектив редакции потерял за годы войны многих товарищей. В числе их писатель Б. Ивантер, заместитель редактора И. Каверин, печатник В. Антонов и др.

Были в работе политорганов и недостатки, обусловленные в основном малым опытом большинства политработников.

Необычайно высокий наступательный порыв, мужество, самоотверженность и преданность социалистической Родине – вот что было действительно массовым явлением в 4-й ударной армии в те дни. Хочется опять вспомнить о мужественной, стойкой и дисциплинированной 249-й стрелковой дивизии. За время наступления она еще более закалилась, из ее рядов вышло немало героев. Лейтенант Мишкин – мастер неожиданных налетов на врага, подполковник Назаренко и капитан Андреев – боевые командиры авангардных частей, батальонный комиссар Гаврилов, политрук Черенков – настоящие политические руководители и вожаки.

Здесь следует помянуть добрым словом начальника штаба

249-й стрелковой дивизии полковника Н. М. Михайлова, ныне генерал-майора в отставке. Хороший организатор и ближайший помощник командира дивизии Тарасова, он много сделал для победы. Отличились также рядовые воины и младшие командиры, такие как сержант Великотный, сержант Фартфуддинов, уничтожившие десятки гитлеровцев, разведчики Девяткин, Маликов, Прилепин и Поляков, истребившие только в одном бою до 70 вражеских солдат. Замечательную находчивость проявила группа артиллеристов. Под сильным пулеметным огнем они подползли к брошенной фашистами 105-мм батарее и, повернув орудия, открыли огонь по врагу. Больше сотни немецких снарядов выпустили отважные артиллеристы, уничтожив шесть пулеметных точек и 10 автомашин противника.

Даже когда создавалось тяжелое положение, воины не теряли самообладания, отважно сражались и наносили врагу тяжелый урон. В одном из боев больше роты гитлеровцев при поддержке пулеметного и минометного огня атаковали во фланг батарею лейтенанта Дедова. Командир батареи повернул орудия и встретил врага залпами. В результате было уничтожено до 50 вражеских солдат и два миномета. Фашисты бежали без оглядки. Отважно дрались воины 332-й стрелковой дивизии, хорошо действовал личный состав 358-й, 360-й стрелковых дивизий и других соединений армии.

Войска 4-й ударной армии освободили от гитлеровских захватчиков несколько сотен населенных пунктов. С радостью встречали жители городов и сел возвращение родной Красной Армии.

Мы помогали местным организациям восстанавливать советские и партийные органы, налаживать хозяйство, наводить порядок. Местные жители оказывали материальную помощь частям армии. Так, в с. Беглово колхозники обеспечили целый батальон продовольствием на два дня. В д. Колпино Заборовского сельсовета население передало нам (360-й стрелковой дивизии) 20 пудов ржи, 86 пудов картофеля, фураж и выделило 13 лошадей для его подвоза. В д. Гришино колхозники решили починить мосты и расчистить дороги, чтобы обеспечить возможность быстрейшего продвижения войск.

Заместитель начальника разведотдела армии, а затем начальник отдела подполковник Александр Митрофанович Быков, ныне полковник в отставке, поделился со мной своими записями того времени:

«Большие морозы (23.12–28°, 26.12–32°) приносили большие лишения нашим подразделениям и частям, появились обмороженные, и в помощь штабам соединений по организации временного жилья и отдыха войскам почти весь штаб и политотдел армии был брошен в части. В частности, я был командирован к Мищенко в 334-ю стрелковую дивизию. Мы организовали устройство шалашей, утеплили их еловым лапником. Учили солдат устраивать бездымные костры „нодьи“. Солдаты, убрав снег до земли внутри шалаша, использовали его для обкладки стен снаружи, внутри же устраивали костер из двух бревен 1,5–2 метров длиной, укладывая их одно поверх другого со щелью 3–5 см, разжигая огонь в этой щели. Эти бревна, тлея, почти не давали дыма, превращались в угли, и в шалаше была плюсовая сносная температура.

Одновременно проводился инструктаж разведывательных взводов стрелковых полков и разведчиков штаба дивизии. Разведчиком штаба дивизии был здесь майор Чуйков, смелый, энергичный товарищ. Впоследствии он был назначен заместителем начальника разведотдела армии. Чуйков хорошо ориентировался в обстановке и, действуя через оз. Волго, со своими разведчиками быстро и в основном правильно определил начертание переднего края обороны противника и расположение его огневых точек, что способствовало затем успешному действию дивизии.

Помнится мне и такой очень характерный эпизод, свидетельствующий о высоком боевом духе наших солдат и офицеров, их решимости выполнить любую боевую задачу. Через оз. Селигер от с. Жар должна была переправиться по льду 360-я дивизия, 48-я стрелковая бригада и танки. Лед оказался недостаточно прочным для пропуска танков, и было решено нарастить его. Для прикрытия этих работ и дальнейших совместных действий в районе Заборья 10 января был сосредоточен 66-й лыжный батальон. Для проверки его готовности и обеспеченности я был направлен командующим армией в этот батальон.

Мой вездеход не прошел. Пошел пешком, потом достал лошадку, на ней сделал 24 км туда и обратно. Ехал по дорогам, находящимся под контролем противника. Немного страшновато, но, в общем, ничего. Нашел батальон в Заборье. Люди голодные, но настроение боевое. К половине дня батальон вышел в свой район, где он должен был получить продукты питания. Машины же с продовольствием застряли в снегу на льду озера, и к моменту выступления батальон продукты не получил.

Действуя именем командующего армией (подтверждая важность мероприятий вездеходом, который к этому времени был знаком не только командирам соединений и частей, но и многим рядовым), я добился у командира саперного батальона грузовых саней с лошадьми под продукты, организовав перегрузку, сам с двумя солдатами выехал вперед к батальону. Проехав через остров и выехав на западный берег озера, мы с оглядкой двинулись по тропе, которую, очевидно, проложили немецкие патрули. Батальон лыжников я застал сосредоточенным у небольшой лесной сторожки восточнее Заборья. Здесь командир батальона, очень молодой капитан Андреев объявил задачу командирам рот и отдал боевой приказ на выступление. Не было ни слова сказано о том, что солдаты, да и командиры, голодны и продуктов нет, не было разговора о продуктах и в подразделениях. И командиры, и солдаты приказ выслушали с полным вниманием и решимостью выполнить его. Несвоевременная доставка продуктов, по заявлению комбата, очевидно, вызвана какими-то непредвиденными обстоятельствами. «Я уверен, – сказал комбат, – что продукты нас скоро догонят».

Батальон прекрасно справился со своей задачей, комбат же погиб славной смертью при попытке перехватить дорогу Сураж-Витебский – Витебск». Далее из записей полковника А. М. Быкова можно восстановить картину работы разведки армии.

Большую роль в деле разведки на всем протяжении наступательных операций играли лыжные батальоны. Широко используя свою маневренность, небольшие отряды лыжников входили по лесным массивам в тылы противника, захватывали пленных и документы, что давало командованию и штабу армии возможность своевременно разгадывать замыслы противника, особенно попытки его подбросить резервы или уйти из-под удара на новый рубеж.

Всем войскам армии очень быстро привилось стремление помочь разведчикам изучать противника. Разведотдел армии получил очень много различных документов – солдатские книжки, письма, дневники, распоряжения. Были случаи доставки этикеток сигарет и рецептов, причем руководители разведок полков и штабов дивизий быстро разобрались в необходимости систематизации подобранных документов, правильно указывали пункты их добычи. Изучение этих документов очень помогало раскрывать отдельные попытки пленных, особенно офицеров, ввести в заблуждение, дезинформировать нас.

Используя документы, сопоставляя данные, полученные из документов, с показаниями пленных, разведывательный отдел армии имел возможность правильно оценивать противника и пользовался этой возможностью.

Начальником 3-го информационного отделения был майор Кондаков, очень вдумчивый, серьезный разведчик, обладавший исключительной памятью и очень хорошим правилом – записывать в особой книге, кстати сказать, им же заведенной, условные обозначения частей и соединений противника – «дубовый лист», «медведь», «горный цветок», особые, характерные черты в действиях этих частей, их численность, вооружение, потери и пополнения и т. д. Это оказывало помощь в оценке противника уже в процессе первого наступления армии и имело исключительно большое значение для изучения и оценки противника в дальнейшем. Работая в тесном контакте с переводчиком капитаном Марковым, майор Кондаков в напряженной обстановке умел по возможности своевременно информировать штабы дивизий о новых сведениях, о противнике, непрерывно держал в курсе событий в полосе наступления армии отделы штаба и штабы родов войск.

Значительную роль в разведке противника сыграло 2-е отделение разведотдела – начальник майор Глазков, помощник капитан Евстафьев. Через разведчиков этого отделения разведотдел своевременно, еще до овладения Андреаполем, получил подробные сведения о гарнизоне города и складах, которые были там сосредоточены.

Добрую память оставил о себе замполит разведотдела подполковник А. Н. Гусельников, смертельно раненный под Велижем осколком снаряда (в декабре 1942 г.). Кажется, не было ни одного разведвзвода, где бы не побывал замполит, разъясняя цели и задачи разведки. Будучи сам опытным разведчиком, он умело направлял действия разведподразделений.

Было у нас и такое, что тормозило работу разведки, как, например, почти полное отсутствие переводчиков не только в стрелковых полках, но и в штабах дивизии. Это нередко мешало командованию полков и дивизий немедленно после захвата пленных или документов использовать свежие данные о противнике, иногда же доморощенные переводчики неправильно переводили показания пленных, что создавало путаницу.

В тылах немецко-фашистских войск, действовавших перед фронтом армии, имелось несколько партизанских отрядов. В состав Пеновского отряда за месяц его боевой деятельности вступило до сотни человек. На боевом счету этого отряда было немало уничтоженных вражеских автомашин, взорванных мостов, убитых солдат и офицеров неприятеля. Сережинский партизанский отряд совершил налет на гитлеровский гарнизон в д. Усадьба и уничтожил там 40 автомашин противника.

Штаб и политотдел армии держали тесную связь с партизанскими отрядами, ставили им боевые задачи, руководили их политической работой среди населения. В партизанские отряды посылались специально подготовленные товарищи. Нарушая коммуникации противника, партизаны проводили также большую работу среди населения.

Особенно усилилась деятельность партизан, когда развернулось наше наступление. Партизаны выходили из лесов, чтобы оказать непосредственную помощь советским частям. Они охраняли села от противника, стремившегося сжечь все при своем отступлении.

Огромную работу проделали в ходе операции тылы армии. О сложности их деятельности нет надобности много говорить. Можно прямо сказать, что материальное обеспечение армии, особенно продовольствием, а частично и горючим и даже боеприпасами, производилось за счет противника.

13 февраля, когда войска армии успешно завершили Торопецкую и Велижскую операции, я сдал армию генерал-лейтенанту Ф. И. Голикову и отправился в госпиталь.

Многие участники Таропецкой и Велижской операций были заслуженно награждены. Награды получили большинство командиров рот и батальонов, все командиры полков и дивизий. Особо отличившийся в боях командир 249-й дивизии получил два ордена. Награды получили командующие родами войск, начальник штаба армии Курасов, член Военного совета Рудаков.

С тех пор прошло много лет, но я и теперь горжусь, что мне выпала честь командовать 4-й ударной армией, успешно участвовавшей в Торопецкой и Велижской операциях и выполнившей поставленные перед ней задачи в невероятно трудных условиях.

Я был помещен в госпиталь, который разместился в здании Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева, в тот самый, где я лечился после ранения на Брянском фронте.

Уход здесь был по-прежнему замечательный. Большую заботу и внимание проявили ко мне врачи и другие медицинские работники.

За время моего пребывания в госпитале меня посетили многие военные, партийные и советские деятели, с которыми мне довелось вместе работать или близко соприкасаться по службе, по партийной и советской работе. Так, у меня побывали товарищи П. К. Пономаренко, К. В. Киселев и др. – из Белоруссии; А. Ю. Снечкус, М. А. Гедвилас, Ю. И. Палецкис и др. – из Литвы; из военных были товарищи А. В. Хрулев, Ф. Н. Федоренко и многие другие.

Много я получал записок и писем: они были разного содержания, но одно общее роднило их – скорее добиться победы над врагом. Во многих письмах высказывалось желание принять личное участие в приближении победы.

В госпитале часто бывали бригады московских артистов, выступавшие в клубе, а для лежачих больных – прямо в палатах, бывали у нас рабочие московских заводов и колхозники из подмосковных сел. Приходили в палату совсем незнакомые люди, но разговор завязывался, и через 5-10 минут казалось, что говоришь с близким тебе человеком. Мысли были у всех одни – разбить врага.

Во всем этом была видна забота нашей партии о людях, временно вышедших из строя.

Службой в 4-й ударной армии заканчивался первый период моей деятельности в годы войны, связанный с Западным направлением. После выздоровления я был назначен командующим фронтом, действовавшим в междуречье Дона и Волги.

Вспоминая о сражениях Великой Отечественной, чаще всего имеют в виду известные всем титанические побоища. Между тем, Сталинград, Курск, осада Ленинграда – это лишь верхушка айсберга. Охватить взглядом даже все крупные баталии этого адского противостояния нереально. Кроме стратегических операций – по-настоящему массовых сражений, от которых планета ходила ходуном, Великая Отечественная включает более тысячи крупных битв. Едва ли найдется любитель, который сможет их хотя бы перечислить, а ведь это были столкновения с десятками тысячами участников, и людей в них местами погибало больше, чем в какой-нибудь войне среднего масштаба. Часто такие битвы заканчивались ничем, хотя иной раз и имели серьезные последствия.

Один из примеров такого незнаменитого сражения – схватка в районе города под названием Городок в восточной Белоруссии. Говоря об освобождении этой республики, почти всегда имеют в виду операцию «Багратион» лета 1944 года. Однако ее фундамент закладывался значительно раньше.

Немецкие танки в восточной Белоруссии

Интрига завязалась в октябре 1943, когда соседние армии 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов успешно пробили фронт в районе Невеля, и в хорошем темпе продвинулись на запад. Проблема состояла в том, что войска не сумели завершить начатое. Горловину прорыва расширить не получилось, и в итоге 3-я и 4-я ударные армии русских втянулись в крупный мешок. Горловиной мешка являлся, собственно, Невель, через который шло снабжение для десятков тысяч людей при тысячах единиц техники. Южнее остался Витебск, в тылу на северо-восток — Великие Луки.

Коридор шириной всего в 10 километров насквозь простреливался артиллерией. К тому же, на всю эту полосу имелась лишь одна-единственная дорога, окруженная болотами. Засевшие в мешке испытывали нужду во всем, включая провиант. Доставлять необходимое приходилось, преодолевая не только немецкий огонь, но и распутицу. В 1942-м году подобные ситуации – прорыв и мешок с узкой горловиной – возникали регулярно, и обычно заканчивались котлом и гибелью (самый известный такой случай – разгром 2-й ударной армии Власова в Мясном Бору). Немцы прекрасно видели возможность одним махом устроить крупное окружение, и готовились к нему, радостно потирая лапы. Но на дворе стоял уже не сорок второй год – времена изменились.

Создавшаяся ситуация заключала в себе взаимные возможности. 4 и 3 ударные армии находились в полуокружении, но и немцы из-за этого сидели в точно таком же мешке южнее Невеля. В южной части этого выступа находился, собственно, Городок. Получился своего рода «оперативный инь-ян»: немцы заходили в тыл русским и наоборот. Вопрос состоял в том, кто раньше успеет провести успешное наступление и перекрыть горловину неприятелю. Ситуация требовала очень точного расчета момента. Поторопившихся ожидал провал наступления, после которого противник мог нанести свой удар по истощенным горе-торопыгам. Промедление опять-таки означало «котел» в результате успешного чужого наступления. Однако на советской стороне с расчетом момента угадали точно.

Взаимные «мешки» и общий план сражения

Операцию проводил 1-й Прибалтийский фронт, которым командовал Иван Баграмян. За время войны этот военачальник из полковника вырос до генерала армии. В 1941 году Баграмян прорывался из Киевского котла. Летом 1943 года армия под его командованием удачно действовала под Орлом, и в ноябре Баграмян получил под командование фронт. Городок стал его первой операцией в этой должности.

План наступления был прост и логичен. С востока, снаружи мешка, должна была атаковать 11-я гвардейская армия: 4 стрелковых и один танковый корпус. 1-й тк на тот момент только восстанавливался после тяжелых боев, он включал 97 боевых машин, из них только 62 боеготовых. Еще 63 танка и самоходки имелось в отдельной бригаде и тяжелом танковом полку. Изнутри 4-я ударная армия могла наступать только двумя стрелковыми корпусами (остальные силы обороняли периметр мешка). Зато бронированный кулак у нее был по меркам времени и места неплохой: 125 танков и САУ, а также кавалерийский корпус.

На дворе стоял ноябрь. В болотах под дождем невозможно было даже вырыть землянки, их тут же затапливало. Дороги развезло, грузовики пробивались через узкий мешок только благодаря неимоверным усилиям, боеприпасы и запчасти накапливались медленно. Все нервничали, операция откладывалась, а главное, никто не мог знать, что происходит на неприятельской стороне фронта.

Для Баграмяна эта операция была первой в качестве командующего такого ранга, и Иван Христофорович, разумеется, сильно переживал за судьбу своего дебюта. Для командующих обеими наступавшими армиями, генералов Чибисова и Галицкого это также были новые должности, причем Чибисов, возглавлявший бьющую изнутри мешка 4-ю ударную армию, еще и должен был реабилитироваться: предыдущее назначение окончилось для него отстранением от руководства войсками.

Слева — генерал армии Иван Баграмян (1897-1982)

В 11-й гвардейской армии дошло до того, что снаряды на передовую таскали пешком: тысячи людей ежедневно волокли боеприпасы к фронту на своем горбу. Внутри мешка дело, конечно же, обстояло еще хуже: к началу сражения артиллерия имела всего лишь 0,6 боекомплекта. На практике это означало, что артиллерийская подготовка и сопровождение наступающих огнем будут оставлять желать лучшего. Проблему отчасти решала тщательная разведка, проведенная перед наступлением. К тому же, русские рассчитывали на танки. Широкое использование бронетехники отчасти могло скомпенсировать нехватку тяжелой артиллерии.

К счастью, немцы, представленные 3-й танковой армией генерала Рейнгардта, также находились далеко не в лучшем положении. Для первых контратак на Невель они смогли наскрести лишь одну пехотную и одну танковую дивизии, и этот удар завяз в оборонительных порядках РККА. Русским помогла рассинхронизация действий противника: наступающие части вермахта не поддержали с другой стороны горловины. К тому же, русские сумели усовершенствовать болотистую местность, прикрыв подступы к своим позициям обширными минными полями. Наступление немецких войск быстро застопорилось после незначительных тактических успехов.

Однако все прекрасно понимали, что за первой попыткой может последовать новая, к которой немцы методично соберут сильную группировку. Благо, у Рейнгардта для этого имелась железная дорога Витебск-Невель, идущая прямо вдоль всего немецкого мешка, а прорыв даже на небольшую глубину мог стать фатальным для советских войск в этом районе. К счастью, 6 декабря ударил умеренный морозец, и раскисшие дороги стали проезжими, что вызвало сильнейшее облегчение у советских командиров. Подготовка завершилась ударными темпами, и спустя ровно неделю наступление началось.

Авиация из-за плохой погоды взлететь не смогла, а артиллерия по недостатку боеприпасов подавить немецких коллег тоже не сумела. Основную тяжесть боя предстояло вынести пехоте и танковым войскам. Поэтому поначалу наступление развивалось медленно. Фронт ударом с востока сумела серьезно сместить только одна дивизия генерала Петерса.

Петерс сам был примечательной личностью: царский офицер из дворян(!), служивший в Гражданскую войну с Троцким(!!) сделал неплохую карьеру в РККА. Правда, еще его отец был убежденным марксистом, и участвовал еще в революции 1905 года, за что и был отправлен в царскую ссылку. Впрочем, в СССР 30-х годов до войны вполне мог не дожить и человек с безупречной для красного командира биографией. Как бы то ни было, теперь его дивизия уверенно прокладывала себе путь танками и огнем орудий, бивших прямо из пехотных порядков. Первую полосу обороны она прорвала, и это уже был успех.

Генерал-майор Георгий Петерс (1897-1978) и его безнадежно аристократическая физиономия

И успех не последний. Изнутри мешка атаковал стрелковый корпус генерала Белобородова, усиленный танковой бригадой. Русские наступали через межозерное дефиле южнее станции Бычиха. За первые сутки корпус прошел 5 километров. Не слишком впечатляюще на карте, однако в реальности это означало, что немецкий фронт пробит. Успех Белобородову принесла аккуратная организация взаимодействия родов оружия. Над противником нависла угроза утраты железной дороги. Контратаки могли замедлить, но не остановить прорыв. Немецкий фронт начал терять устойчивость.

Наступление шло под мокрым снегом среди болот. Небо затянулось мрачными тучами, войска на передовой были лишены самых элементарных удобств, но все равно пробирались вперед, несмотря на крайне скверные условия. К тому же, разведка так и не выявила значительную часть немецких огневых точек, и теперь саперам приходилось работать не только по горло в болоте, но еще и под огнем. Танки были основным козырем наступающих, но без усилий саперных частей они не могли атаковать, что приводило к тяжелым потерям «инженеров». По данным историка 1-го танкового корпуса Петра Кириченко, саперы вообще составили половину всех потерь корпуса в первые дни.

Намечались два прорыва: с северо-востока на юго-запад нажимала 11-я гв. армия Галицкого с дивизией Петерса в авангарде, а с юго-запада на северо-восток шли части 4-й ударной Чибисова – точнее, по сути, один корпус Белобородова. На следующий день русские продолжили энергично прокладывать себе дорогу. Дивизия Петерса теперь наступала вместе со всеми силами 1-го танкового корпуса. При помощи бронированного тарана она вскоре перехватила шоссе Витебск-Невель в тылу у немцев. Коммуникации неприятеля в районе выступа стали рушиться.

Самоходчики РККА в районе Невеля

В мешке тоже сделали правильные выводы из событий первого дня сражения. Вечером 13 декабря на исходные позиции вышли подвижные соединения: 41 танковая бригада и кавалеристы. На следующее утро они пошли в прорыв. Ставка на кавалерию оказалась верной: именно всадники продавили немецкие позиции и вечером 14 декабря вышли к железной дороге Невель-Городок. 15 декабря прорыв уже достиг четырех километров в ширину, а стрелки развернулись фронтом на юг, страхуя пробитый коридор от возможных спасителей окружаемой немецкой группировки. Основные пути снабжения нескольких немецких дивизий оказались перерезаны, а главное, все резервы уже были введены в бой, и противодействовать настойчивым атакам двух армий стало нечем. К полудню 16 декабря кольцо замкнулось окончательно.

В котел попали пять пехотных дивизий. В отличие от окружений начала войны, когда части вермахта могли дождаться спасительных контрударов извне, в реалиях конца 1943 года промедление с прорывом чаще всего означало разгром и гибель. Поэтому Городокский котел просуществовал едва сутки. Уже 17 декабря окруженные части пошли на прорыв.

Немцы в окопах под Невелем

Пока кольцо окружения было неплотным, немецкие части сумели пробиться к свободе. Однако такой прорыв, разумеется, стоил вермахту серьезных потерь. В частности, 87-я пехотная дивизия потеряла во время этого рывка полторы тысячи человек погибшими, всю технику, транспорт, а также любое вооружение тяжелее винтовки.

Русские же собирались развить свой успех. Ближайшей целью стал, собственно, Городок. Советские войска срезали не весь выступ, а только его верхушку, но теперь зашаталось и основание. Для прорыва к Городку Баграмян выбрал 11 гв. армию, которой сам командовал под Курском. После короткой передышки она развернулась строго на юг и двинулась на город. Сопротивление, однако, оказывалось куда менее вялое, чем можно было ожидать. В этом районе находилась потрепанная 20-я танковая дивизия, 14-я моторизованная, из резерва прибывали еще несколько дивизий, а также батальон «Тигров». Кроме того, после боев на окружение к югу отошел противотанковый дивизион РГК на тяжелых самоходках «Насхорн». Это был исключительно серьезный аргумент. Основу танкового парка русских составляли уже устаревшие Т-34-76, лишь ограниченно способные бороться с тяжелой бронетехникой. Тем не менее, резервы шли в бой «с колес», советские войска вовсю пользовались перехваченной инициативой. Фронт 14-й мотопехотной дивизии рухнул под ударом массы брони и артснарядов. После того, как этот прорыв запечатали резервы, пролом в немецких позициях возник на другом участке. Контратака свежей мотопехотной дивизии «Фельдхернхалле» провалилась. Русские уже не столько прорывались к Городку, сколько целились южнее, на Витебск, конечную цель всех усилий в этом секторе.

Брошенный «Тигр» знаменитого 501 тяжелого танкового батальона

Однако немецкие военачальники, поначалу не слишком успешно отреагировавшие на угрозу окружения выступа, теперь энергично боролись с последствиями первой своей неудачи. Вброс резервов, к тому же, оснащенных мощным противотанковым оружием и тяжелыми танками, быстро привел к прореживанию стальной лавины советских войск. Темп наступления резко упал. Тем не менее, инерции удара хватило, чтобы ночной атакой с трех сторон ворваться в Городок и зачистить его. Однако наступление потеряло динамику, а брошенная на затыкание прорыва масса немецких танков делала дальнейшие попытки наступления бесперспективными. 1-й танковый корпус после взятия Городка отошел в тыл из-за тяжелых потерь.

Русские на исходе года сумели продвинуться еще на некоторое расстояние. Танки даже прорвались вплотную к компункту командующего немецкой 3-й танковой армией Рейнгардта, однако это были быстро затухающие колебания. 4-й ударной армии, правда, удалось перехватить шоссе и железную дорогу, ведущую в Витебск с запада, но это могло расцениваться лишь как утешительный приз. 31 декабря Городокская операция завершилась.

Солдаты РККА в освобожденном Невеле

Под прикрытием сражения севернее Витебска небольшого, но важного успеха добилась советская 39-я армия. Она находилась на периферии сражения, к югу от Витебска, однако ее действия создали серьезный задел для будущих наступлений. В конце декабря армия коротким броском продвинулась в сторону речки Лучесы и вышла на позиции южнее Витебска. Таким образом, Витебск теперь находился в полуокружении, что представляло серьезный задел для будущего «Багратиона» – одной из самых блистательных операций РККА за всю войну.

Битва за Городок стоила вермахту больших потерь. 2-я авиаполевая дивизия по итогам сражения была расформирована, еще две наиболее пострадавшие дивизии пришлось отвести в тыл для пополнения. По советским заявкам, в плен попало 3300 немцев, погибло от 20 до 65 тысяч. Последняя цифра выглядит сильно завышенной, однако не приходится сомневаться, что вермахт получил серьезную пощечину. Немецкие десятидневные отчеты сообщают о более 800 погибших за 11-20 декабря и примерно 2500 убитых и пропавших без вести с 21 по 31 число во всей 3-й танковой армии. Эти данные можно смело считать заниженными: как можно было видеть, только во время прорыва 17 числа одна из окруженных пехотных дивизий лишилась сразу почти 1500 человек убитыми и пропавшими без вести. К концу сражения силы некоторых немецких дивизий практически иссякли. К примеру, в 6-й авиаполевой дивизии боевая численность (т.е., число солдат, непосредственно участвующих в бою) к концу сражения составляла всего 436 человек, то есть, соединение фактически было разбито.

Советской стороне Городок также стоил тяжелых потерь. С октября по декабрь на 1-м Прибалтийском фронте погибли 43 тысячи человек, однако вычленить жертвы именно наступления на Городок не представляется возможным, ведь с октября фронт провел целый каскад операций, включая наступление на Невель.

Позиции немецкой артиллерии под Витебском, конец 1943. Их время настанет позже.

Русские теперь угрожающе нависали над Витебском, а Невель стал не центром узкого коридора, а надежной тыловой позицией. Поскольку угроза окружения нависала и над немецкими силами к северу от Невеля, вермахт самостоятельно очистил выступ: около 40 км РККА прошла, вовсе не сражаясь.

Сражение за Городок не получило такой же широкой известности, как, например, успешное наступление на Витебск летом 1944-го. Однако значение этой операции довольно велико. Советские войска не просто сумели избежать окружения, а устроили неприятелю локальный «котел», освободив заметную часть Белоруссии. В 1941 или 1942 году наступление в таких условиях, по бездорожью и с «бутылочным горлом» в тылу почти всегда кончалось разгромом. На сей раз, однако, более тщательная подготовка, совершенное управление и наличие сильных танковых войск принесли успех. Хотя все ходы в этой партии были очевидны, русские сумели сформировать мощную группировку для атаки быстрее противника, упредили немцев и в итоге нанесли им болезненное поражение. Хотя главный приз кампании, Витебск, так и не удалось заполучить, русские не только выиграли битву, но и создали отличный задел на будущее. В ближайшие месяцы в Белоруссии развернулась серия безрезультатных наступлений, однако успех Городокской операции удалось по-настоящему использовать летом 1944 года во время грандиозной операции «Багратион».

13 декабря началось наступление на правом фланге советских войск, стоящих на границе Беларуси - Городокская наступательная операция 1-го Прибалтийского фронта под командованием И.Х. Баграмяна.

«Утром 13 декабря, - вспоминает командующий 1-м Прибалтийским фронтом маршал Советского Союза И.Х. Багромян, - в день нашего наступления снова потеплело, небо затянуло тучами, видимость ухудшилась до критической, и командующий 3-й Воздушной Армии генерал-лейтенант авиации М.П. Папивин доложил мне, что использовать авиацию будет очень тяжело. Таким образом, задача артиллерии усложнилась… Артподготовка переднего края, которая началась в 9.00, продолжалась два часа, но с перерывами, потому что боеприпасов было не достаточно. Потом огонь был перенесен в глубь обороны. Одновременно стрелковые части двинулись в атаку» .

Чтобы остановить наступление советских войск, гитлеровское командование перекинуло под Витебск новое подкрепление - две пехотные дивизии. Опираясь на оборонительные рубежи, которыми был укреплен Городок, противник оказывал упорное сопротивление. На подступах к городу было создано три рубежа обороны.

В направлении операции советское командование ждало заморозков, способных облегчить продвижение танков и другой техники по заболоченной местности. Однако танкисты 5-го танкового корпуса, действовавшие здесь в составе 1-го Прибалтийского фронта, изыскивали и другие способы для преодоления топей. Так, если в войсках Рокоссовского пехотинцы мастерили своеобразные лыжи-«мокроступы» , то танкисты 5-го тк у Баграмяна монтировали на гусеницы специальные добавочные пластины, увеличивавшие их ширину примерно в 1,5 раза . На танках возились фашины, бревна, дополнительные тросы.

Противник держал на городокском выступе 1 танковую дивизию и 8 пехотных, а также имел здесь 120 танков и 800 орудий и минометов. 5-й танковый корпус уже обладал опытом боев на этом направлении, причем не совсем удачным. В ноябре 1943 г. 24-я бригада корпуса, ведя ночной бой (один из новых тактических прием советских танкистов), ворвалась в Городок. Однако закрепить и развить успех тогда не удалось.

13 декабря 11-я гвардейская и 4-я ударная армия (в состав которой входил и 5-й тк), начали Городокскую наступательную операцию. 4-я армия, в отличие от 11-й гвардейской, смогла прорвать главную полосу обороны противника. Однако вскоре темп наступления снизился - советские войска попали под обстрел 25 батарей противника, а действия танков осложнила начавшаяся оттепель. Но 14 декабря на правом фланге 11-й гвардейской армии был введен в сражение 1-й танковый корпус. 16 декабря он вышел к станции Бычиха, где соединился с 5-м танковым корпусом. Так было завершено окружение 4-х пехотных дивизий врага. Умело сдерживала напор танков противника, пытавшихся прорвать кольцо окружения, 41-я танковая бригада полковника П.И. Корчагина 5-го тк. Особую храбрость проявили в бою за станцию танкисты 70-й танковая бригада. Танк младшего лейтенанта В.В. Куницы, например, таранил вражеский эшелон, пытавшийся уйти со станции.

Командующий 1-м Прибалтийским фронтом И.Х. Багромян писал: "Несмотря на неудовлетворительные условия погоды, которые полностью исключило действия нашей авиации, 11-я гвардейская, 4-я ударная и 43-я армии прорвали немецкую оборону на 15 километровом участке фронта и 16 декабря продвинулись в глубь обороны противника на 25 км. Введенный в бой 1-й и 5-й танковые корпуса (командиры генералы В.В. Бутиков, М.Г. Сахно) окружили в районе станции Бычиха части 4-й пехотной дивизии противника, которая была разгромлена. До 20-го декабря советские войска освободили более 500 населенных пунктов .

Генерал армии И.Х. Багромян указывал в своих воспоминаниях и на неудачи в ходе наступательной операции. Так он отмечал: "Тем не менее, в полной мере ожидаемых успехов мы не достигли. Городок не был взят, оказался под угрозой срыва наш замысел на окружение основных вражеских сил, оборонявшихся на его подступах. Противник умело маневрировал и упорно сопротивлялся. Дело осложнилось также необходимостью вывести из боя 1-й танковый корпус. Выявились, к сожалению, и недостатки в управлении войсками. Пришлось выехать на командный пункт К. Н. Галицкого и оказать ему помощь на месте" .

Маршал Баграмян вспоминает: "Решающий бой за Городок начался 23 декабря 1943 года. Перед атакой была проведена разведка боем. Она выявила наиболее опасные очаги немецкого сопротивления. В 11.00 часов 23 декабря началась артиллерийская подготовка. После часовой артподготовки перешли в наступление соединения 11-й гвардейской и 43-й армии. Разгорелись жестокие рукопашные схватки в траншеях и ходах соединений. Бой продолжался 36 часов, велся не только днем, но и ночью" .

Атака не была легкой, фашисты цеплялись за город, который был важным стратегическим железнодорожным узлом. И.Х. Баграмян вспоминал: "Удар гвардейцев был яростным и неудержимым. Преодолев русло реки по льду, они ворвались на северную окраину города. Первым это удалось сделать батальону старшего лейтенанта С. Тернавского. Хорошо проявили себя в ночном бою и бойцы действовавшего рядом батальона старшего лейтенанта Ф. Меркулова. Он и его замполит капитан Руднев неотлучно находились в рядах атакующих, вдохновляли их личным примером.

Ворвавшись в город, оба эти подразделения сражались напористо и дерзко: прорываясь на фланги и в тыл опорных пунктов, вели по ним непрерывный минометный и пулеметный огонь. Неся большие потери и опасаясь изоляции и окружения, фашистские гарнизоны начали спасаться бегством. Видя это и не имея свободных резервов, неприятельское командование сняло часть сил с восточного фаса городского обвода. Это тотчас же использовал генерал-майор А.И. Максимов, командир 11-й гвардейской дивизии. Он посадил автоматчиков на несколько приданных ему танков и бросил их на юго-восточную окраину города. В короткой, но ожесточенной схватке танкисты и автоматчики десанта выбили гитлеровцев, засевших в каменных домах, превращенных в доты" .

Вечером 24-го декабря Москва салютовала войскам 1-го Прибалтийского фронта, которые штурмом овладели городом и крупной железнодорожной станцией Городок. Всего в ходе Городокской операции было освобождено 1220 населенных пунктов, уничтожено более чем 65000 и взято в плен 3,3 тыс. гитлеровцев .

24 декабря Городок был взят. В боях под Городком 5-й тк понес тяжелые потери. Так, в 24-й бригаде в строю осталось только 12 танков. Опыт городокских боев показал также, что в условиях болотно-лесистой местности исключительное значение имел своевременный, быстро и скрытно совершаемый маневр. И что еще очень важно - непрерывное артиллерийское сопровождение боевых машин на всю глубину их действий для подавления обороны противника. Поэтому здесь каждому танковому батальону, как правило, придавалась батарея, а иногда и 2-е батареи САУ. Это позволяло быстрее продвигаться вперед, осуществлять широкий маневр, неожиданно наносить фронтальные и фланговые удары по противнику и захватывать крупные населенные пункты .

В ходе Городокской операции в сложнейших условиях местности и погоды, преодолев исключительно упорное сопротивление немцев, войска фронта освободили свыше 1220 населенных пунктов, уничтожили свыше 65 000 солдат и офицеров врага, пленили 3300 гитлеровцев, захватили много боевой техники и другого военного имущества.

Главный исполнитель Городокской операции И.Х. Багромян вспоминал: "Городокская операция, некрупная по масштабу, сохранилась в моей памяти, как одна из наиболее сложных среди проведенных под моим руководством в период минувшей войны. Это связано не только с тем, что она была первой из осуществленных мною на посту командующего фронтом. Имелось немало чисто объективных причин, обусловивших ее сложность. Во-первых, операция готовилась и проводилась в исключительно тяжелых условиях против крупных сил противника, с чисто немецкой скрупулезностью укрепившихся на выгодной для обороны местности, которая господствовала над исходным положением наших войск" .

Таким образом, очевидно, что наступательные операции осенью - декабре 1943 года имели важное значение как в военном плане, так и политическом.

Большие надежды гитлеровцы возлагали на осеннюю распутицу и бездорожье в этой лесисто-болотистой местности. Фашистские генералы не без оснований считали, что в грязь и слякоть Советские войска не смогут преодолеть оборону и успешно наступать по разбитым грунтовым дорогам.

Но, не взирая на их расчеты, наступление Красной Армии началось в октябре и велось на широком фронте до конца 1943 года.

Командующие

Невельская наступательная операция - фронтовая наступательная операция Красной армии против немецких войск во время Великой Отечественной войны . Проводилась с 6 по 10 октября 1943 года частью сил Калининского фронта с целью овладения Невелем и нарушения коммуникаций противника на северном крыле советско-германского фронта.

Обстановка

Немецкая оборона

Немецкие оборонительные укрепления в районе Невеля (декабрь 1943)

Немецкая оборона представляла собой систему сильных опорных пунктов и узлов сопротивления, расположенных на местности с большим количеством озёр и глубоких оврагов. В инженерном отношении оборона была хорошо подготовлена и включала развитую систему окопов , траншей , ходов сообщения полного профиля, а также блиндажи и дзоты с перекрытиями в несколько накатов. Для пулемётов, миномётов и орудий было оборудовано большое количество запасных позиций. В направлении, где советские войска предполагали нанести главный удар, было расположено более 100 огневых точек , до 80 блиндажей , 16-20 миномётных позиций, 12 артиллерийских батарей и 12-16 отдельных орудий. Кроме того, до 8 артиллерийских батарей могли вести огонь с соседних участков. Передний край обороны был прикрыт двумя полосами минных полей глубиной по 40-60 м и двумя рядами проволочных заграждений. Второй оборонительный рубеж проходил по р. Шестихе . Общая тактическая глубина обороны составляла 6-7 км.

Ближайшие резервы вермахта составляли до четырёх батальонов и до двух пехотных полков.

Состав и силы сторон

СССР

Часть сил Калининского фронта:

• 357-я стрелковая дивизия (генерал-майор А. Л. Кроник)
• 28-я стрелковая дивизия (полковник М. Ф. Букштынович)
• 21-я гвардейская стрелковая дивизия (генерал-майор Д. В. Михайлов)
• 78-я танковая бригада (полковник Я. Г. Кочергин)
• 46-я гвардейская стрелковая дивизия (генерал-майор С. И. Карапетян)
• 100-я стрелковая бригада (полковник А. И. Серебряков)
• 31-я стрелковая бригада (полковник Л. А. Бакуев)

• 2-й гвардейский стрелковый корпус (генерал-лейтенант А. П. Белобородов)
  • 360-я стрелковая дивизия (полковник И. И. Чиннов)
  • 117-я стрелковая дивизия (генерал-майор Е. Г. Коберидзе)
  • 16-я литовская стрелковая дивизия (генерал-майор В. А. Карвялис)
• Часть сил 83-го стрелкового корпуса (генерал-лейтенант А. А. Дьяконов)
  • 47-я стрелковая дивизия (генерал-майор В. Г. Чернов)
• 236-я танковая бригада (полковник Н. Д. Чупров)
• 143-я танковая бригада (полковник Подковский А. С.)

• 240-я истребительная авиационная дивизия (полковник Г. В. Зимин)
• 211-я штурмовая авиационная дивизия (полковник П. М. Кучма)

Германия

• 263-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант В. Рихтер)
• 291-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант В. Гериц)

Часть сил 2-го авиаполевого корпуса:

• 2-я авиаполевая дивизия (полковник Г. Петцольд)

Для отражения советского наступления были дополнительно привлечены:

• 58-я пехотная дивизия (генерал артиллерии К. Зиверт)
• 83-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Т. Шерер)
• 129-я пехотная дивизия (генерал-майор К. Фабиунке)
• 281-я охранная дивизия (генерал-лейтенант В. фон Штокхаузен)
• 20-я танковая дивизия (генерал-майор М. фон Кессель)

План операции

Замысел операции состоял в том, чтобы быстро прорвать немецкую оборону, стремительным броском овладеть Невелем и занять выгодные позиции для дальнейшей борьбы. Решающее значение при этом имела внезапность и стремительность действий. Любая задержка могла привести к срыву операции, так как в этом случае немецкое командование успело бы перебросить на угрожаемое направление резервы и усилить оборону.

Главную роль в наступлении предстояло сыграть 3-й ударной армии . Чтобы обеспечить решение основной задачи операции генерал-лейтенант К. Н. Галицкий включил в ударную группировку четыре из имевшихся шести стрелковых дивизии, две из трёх стрелковых бригады , все танки и почти всю артиллерию армии. Эти силы сосредоточивались на 4-километровом участке. Оборона остального 100-километрового участка фронта армии была возложена на оставшиеся силы. В соответствии с замыслом операции был выбран вариант глубокого оперативного построения ударной группировки. В первый эшелон, предназначенный для прорыва немецкой обороны, были выделены 28-я и 357-я стрелковые дивизии, усиленные двумя миномётными полками. Для развития успеха после прорыва обороны назначались 78-я танковая бригада , 21-я гвардейская стрелковая дивизия и три артиллерийских полка. Резерв (третий эшелон) составляли 46-я гвардейская стрелковая дивизия , 31-я и 100-я стрелковые бригады. План операции предусматривал 5 этапов. На первом этапе требовалось скрытно сосредоточить в исходных районах войска, предназначенные для наступления и завершить накопление материальных средств, в первую очередь боеприпасов, необходимых для операции. На втором этапе войска быстро и скрытно занимали исходное положение в непосредственной близости от переднего края. Третий этап включал артиллерийскую подготовку, атаку, прорыв обороны противника на глубину 6-7 км до р. Шестиха, обеспечение ввода в прорыв эшелона развития успеха, который на четвёртом этапе стремительным ударом должен был захватить межозёрные дефиле на подступах к Невелю и овладеть городом. На пятом этапе требовалось закрепиться севернее и западнее Невеля, организовать прочную оборону и быть в готовности отражать контратаки подходящих резервов противника.

Согласно плану артиллерийского обеспечения операции на участке прорыва были сосредоточены 814 орудий и миномётов , что составляло 91 % от всех имевшихся в армии. Перед артиллерией были поставлены задачи по уничтожению артиллерийских и миномётных батарей противника, подавлению огневых точек на переднем крае и в глубине обороны, предотвращение контратак и воспрепятствование подходу резервов. Действия артиллерии были организованы как артиллерийское наступление , в котором 1,5 часа отводилось на артподготовку и 35 минут на сопровождение атаки огневым валом .

Чтобы не допустить удара во фланг наступающей армии К. Н. Галицкого и прикрыть её действия, южнее Невеля должна была наступать 4-я ударная армия . Удар наносился 360-й и 47-я стрелковыми дивизиями в направлении озера Езерище и далее к Городку . Успех должна была развивать 236-я и 143-я танковые бригады. Их главной задачей было перерезать шоссе Городок-Невель.

Для авиационной поддержки войск из состава 3-й воздушной армии выделялись 211-я штурмовая и 240-я истребительная авиационные дивизии. В период подготовки пехоты к атаке лётчикам предстояло нанести бомбовые и штурмовые удары по опорным пунктам, расположенным на направлении главного удара . В дальнейшем штурмовики под прикрытием истребителей должны были обеспечить продвижение 28-й стрелковой дивизии и эшелона развития прорыва. Кроме того, на авиацию возлагались задачи по прикрытию с воздуха ударной группировки, нарушение ж/д сообщения противника на участках Полоцк - Дретунь и Невель - Городок и ведение воздушной разведки в направлении Пустошки и Витебска с целью своевременного обнаружения подходящих резервов немцев.

Подготовка операции

Командование фронта и армий уделяло большое внимание тщательной подготовке операции. В штабе 3-й ударной армии все детали предстоящей операции были отработаны на картах и макетах местности с командирами дивизий, бригад и артиллерийских частей. В стрелковых подразделениях, входивших в ударную группировку, проводились тренировки по отдельным фазам боя: скрытный выход в исходное положение, взаимодействие в ходе атаки, преодоление заболоченной местности, максимальное использование результатов артиллерийской подготовки. В 28-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник М. Ф. Букштынович , было проведено около 50 ротных и батальонных учений, на которых отрабатывались вопросы взаимодействия пехоты и артиллерии. Вплоть до начала операции на всём фронте армии велась усиленная разведка, которая с достаточной точностью установила вражескую группировку, её численный состав, систему огня и минных заграждений.

Одновременно с усилением разведки были приняты меры по сохранению в тайне намерений советского командования. До последнего момента решение о наступлении было известно ограниченному кругу лиц. Большое внимание уделялось оперативной маскировке . Для размещения войск в исходных районах использовались лесные массивы, а перегруппировка проводилась строго в ночное время. Чтобы скрыть сосредоточение большого количества артиллерии от каждого артиллерийского полка для пристрелки выделялось только одно орудие.

В течение суток предшествующих началу наступления партизаны , действующие в районах Невеля, Идрицы, Себежа , Полоцка провели ряд диверсий, в результате которых были уничтожены воинские эшелоны с людьми и боеприпасами, разгромлены несколько гарнизонов противника.

В ночь на 6 октября все приготовления были закончены. Соединения и части 1-го и 2-го эшелонов ударной группировки заняли исходное положение для наступления. Артиллерия вышла на огневые позиции.

Ход боевых действий

Внешние изображения
	Карта Невельской операции

Невельская операция началась 6 октября в 5 часов утра с разведки боем. Чтобы запутать немецкое командование относительно направления главного удара она проводилась на нескольких участках фронта. На направлении главного удара две стрелковых роты, по одной от каждой стрелковой дивизии первого эшелона, перешли в атаку с задачей вызвать на себя огонь противника и тем самым выявить новые и уточнить расположение известных огневых точек, позиции артиллерии и миномётов. В 8 часов 40 минут орудия и миномёты открыли огонь по немецкой обороне. Уничтожающий обстрел переднего края, опорных пунктов, позиции артиллерийских и миномётных батарей врага продолжался в течение часа. Затем более 100 орудий ударили прямой наводкой по огневым точкам на переднем крае. Одновременно по опорным пунктам противника нанесли бомбово-штурмовой удар лётчики 211-й штурмовой авиадивизии .

В 10:00 пехота 28-й и 357-й стрелковых дивизий 3-й ударной армии поднялась в атаку и вступила в бой за овладение первой траншеей. Одновременно артиллерия перенесла огонь вглубь обороны противника. На отдельных участках фронта советской артиллерии удалось полностью подавить вражеские огневые точки, что позволило пехоте с ходу преодолеть передний край и завязать бой во второй немецкой траншее. Через час после начала атаки подразделения 28-й стрелковой дивизии прорвали немецкую оборону на участке 2,5 км и продвинулись до 2 км в глубину. В полосе действий 357-й стрелковой дивизии немецкая оборона не была до конца уничтожена артиллерийским огнём, наступающие встретили сильное сопротивление и продвинуться не смогли.

Успешно началось наступление в 4-й ударной армии. 360-я и 47-я стрелковые дивизии перешли в атаку также в 10 часов 6 октября после почти полуторачасовой артиллерийской и авиационной подготовки. Не встретив серьёзного сопротивления, они вскоре овладели первыми линиями траншей. Около 11:30 в бой была введена 236-я танковая бригада полковника Н. Д. Чупрова. Через 20 минут в прорыв устремилась вторая подвижная группа, возглавляемая командиром 143-й танковой бригады полковником А. С. Подковским. Перед танкистами была поставлена задача перерезать шоссейную дорогу Невель - Городок.

Упорное сопротивление гитлеровцев перед фронтом 357-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии угрожало сорвать всю операцию, в которой основным фактором успеха должна была стать стремительность наступления. В сложившейся обстановке командующий 3-й ударной армией решил использовать успех 28-й стрелковой дивизии для ввода в бой эшелона развития прорыва . 78-я танковая бригада, один полк 21-й гвардейской стрелковой дивизии на машинах и части усиления устремились вперёд. Вслед за ними в пешем порядке двинулись оставшиеся два полка 21-й гвардейской дивизии. Возглавил эшелон развития прорыва генерал-майор Михайлов. Минные поля и заболоченные участки, лежащие на пути наступающих сильно снижали темп наступления. Для их преодоления использовались сапёрные подразделения , автомашины через грязь и топи пехотинцы перетаскивали буквально на руках. К 14 часам части эшелона развития прорыва преодолели оборону противника и вскоре, опередив отступающие немецкие части, вышли к реке Шестихе и захватили мосты через неё. Наступление успешно развивалось. Встречавшиеся на пути отдельные очаги сопротивления подавлялись огнём сухопутных войск и штурмовой авиации. Налёты вражеских бомбардировщиков отражали зенитчики и истребители прикрытия. К 16 часам передовой отряд достиг Невеля. Застигнутый врасплох немецкий гарнизон не смог организовать сопротивления и бой в городе быстро закончился. После занятия ж/д станции из двух эшелонов, приготовленных для отправки в Германию были освобождены 1600 невельчан. В 16:40 командир 78-й танковой бригады полковник Я. Г. Кочергин передал в штаб армии донесение о взятии Невеля . Успех был достигнут настолько быстро, что командующий фронтом А. И. Ерёменко усомнился в точности донесения. К. Н. Галицкий личным докладом подтвердил информацию и предложил развить наступление на Идрицу и Полоцк . Но А. И. Ерёменко, учитывая напряжённую обстановку на Калининском фронте, не поддержал его и приказал закрепить достигнутый успех. К исходу дня части закрепились северо-западнее и западнее города.

В результате первого дня операции войска 3-й и 4-й ударных армий выполнили свои задачи и выбили части 263-й пехотной и 2-й авиаполевой дивизий гитлеровцев с занимаемых рубежей. Парируя удар, немецкое командование стало спешно подтягивать в район прорыва подкрепление с других участков фронта. Начиная с 7 октября, в районе боевых действий стали появляться части



31 января исполнилось 110 лет со дня рождения советского военачальника, генерала армии, дважды Героя Советского Союза А.П.Белобородова. Имя Афанасия Павлантьевича навсегда вписано в историю Великой Отечественной войны. О нем написаны десятки газетных и журнальных статей, биографические справки во многих энциклопедиях. Наконец, многим читателям известны его книги «Сквозь огонь и тайгу», «Ратный подвиг», «Прорыв на Харбин», «Всегда в бою». Кажется, что мы знаем о жизни и деятельности А.П.Белобородова все. Но…
Автор этих строк акцентировал внимание на неизвестных и малоизвестных страницах биографии командарма. В этом помогли российские и белорусские архивы, воспоминания командующих фронтов, под началом которых воевал Белобородов, соратников командарма и другие малоизвестные источники.
В июле 1941 года полковник А.П.Белобородов был назначен командиром 78-й стрелковой дивизии Дальневосточного фронта. В начале ноября эта дивизия прибыла на Западный фронт, где в составе войск 16-й армии участвовала в битве под Москвой. Части дивизии уничтожили на подступах к Москве десятки танков 4-й немецкой танковой группы. За героизм, проявленный при обороне города Рузы и железнодорожной станции Снигири, эта дивизия 27 ноября была преобразована в 9-ю гвардейскую, а А.П.Белобородову было присвоено звание «генерал-майор»
Мало кому известна оценка боевых действий 78-й дивизии противником, испытавшим на собственной шкуре стойкость белобородовцев. В отчете о боях 4-й танковой группы в период с 14 октября по 5 декабря 1941 года есть такие строки: «За каждым водным рубежом притаился противник в своих глубоких, сильно разветвленных окопах и ждет наступающих. Везде, где только могут пройти танки, заложены мины… Маленькие деревушки вдоль шоссе превращены в настоящие крепости…».
Но в центре нашего внимания будет находиться боевая деятельность Афанасия Белобородова на белорусской земле в 1943- 1944 годах.
С именем генерала А.П.Бело-
бородова связано освобождение Витебска 25 июня 1944 года, когда войска его 43-й армии Прибалтийского фронта соединились в районе Гнездиловичей с войсками 39-й армии генерала И.И.Людникова 3-го Белорусского фронта. В витебском «котле» оказалось свыше пяти дивизий и множество отдельных частей и подразделений 3-й немецкой танковой армии. Общее количество немецких солдат и офицеров, попавших в это пекло, составляло более 50 тысяч человек.
Взятый в плен командир
53-го армейского корпуса генерал Гольвитцер признавался: «Это была красивая и талантливая военная операция. Русская армия распознала наши слабые позиции».
Мало кому известно, что задолго до Витебско-Оршанской операции 2-й гвардейский стрелковый корпус 4-й ударной армии под командованием Афанасия Павлантьевича принял активное участие в Городокской операции, а после освобождения Витебска 43-я армия также под его командованием активно участвовала в Полоцкой операции.
Городокская операция 1943 года - это наступательная операция 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии Баграмяна в районе Городка Витебской области 13- 31 декабря 1943 года. В ней участвовали 11-я армия, части 4-й ударной, 43-й, 3-й воздушных армий, 1-й, 5-й танковый и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса. Планировалось встречными ударами 11-й гвардейской и 4-й ударной армии в направлении станции Бычиха разгромить городокскую группировку противника, ликвидировать плацдарм врага, так называемый Городокский выступ, и наступать в направлении Витебска.
Главный удар с северо-востока наносила 11-я гвардейская армия Галицкого, а вспомогательный, с запада, под основание езерищенского выступа, - 4-я ударная армия. Эта задача была возложена на 2-й гвардейский стрелковый и 5-й танковый корпуса.
Через 45 лет после проведения Городокской операции А.П.Белобородов вспоминал: «К 9 декабря части 2-го гвардейского корпуса полностью завершили подготовку к Городокской операции. Мы получили соответствующий приказ с уточненной боевой задачей и ждали только распоряжения, указывающего день и час наступления. 13 декабря, перед рассветом, такое распоряжение поступило. В 10.45, после полуторачасовой артподготовки, корпус перешел в наступление и прорвал оборону противника на участке Малая Дворня, Шатики».
В целом дивизия в тот день продвинулась на 4- 6 км. Боевой успех 47-й дивизии сразу же сказался во всей полосе наступления 2-го гвардейского корпуса. А 47-я дивизия, продолжая наступать на восток, 15 декабря пересекла железную дорогу Невель-Витебск и, развернувшись фронтом на юг, прикрыла главные силы корпуса от контратак противника со стороны Городка.
Городокский выступ обороняли немецкие войска 3-й танковой армии группы армий «Центр» и южного крыла 16-й армии группы армий «Север». Чтобы не допустить прорыва фронта и соединения советских войск с белорусскими партизанами, немецкое командование перебросило сюда 2 пехотные дивизии из-под Ленинграда, 5 пехотных и 1 танковую дивизии из южного крыла группы армий «Центр».
13 декабря 11-я гвардейская и 4-я ударная армии при поддержке танков и артиллерии начали штурм вражеских позиций. Войска 4-й армии, куда входил 2-й гвардейский стрелковый корпус генерала Белобородова, прорвали главную полосу обороны противника. Через много лет командующий войсками 1 Прибалтийского фронта И.Х.Баграмян напишет: «В полосе действий 4-й ударной армии отличился 2-й гвардейский стрелковый корпус генерала А.П.Белобородова, и особенно 47-я Невельская стрелковая дивизия полковника Г.И.Чернова. Она дерзким ударом совместно с танкистами 24-й танковой бригады не дала врагу возможности закрепиться на промежуточных рубежах и к исходу дня полностью выполнила свою задачу».
14 декабря на правом фланге 11-й гвардейской армии в битву были введены 1-й танковый корпус и 83-я гвардейская стрелковая дивизия. 16 декабря 1-й танковый корпус вышел в район станции Бычиха, где соединился с 5-м танковым корпусом 4-й ударной армии. Части 2-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерала Белобородова захватили около 750 пленных, 80 орудий. 98 минометов, в том числе 18 шестиствольных, 32 танка, 8 самоходных орудий, свыше 650 пулеметов, 55 различных складов и много другого военного имущества.
В тех боях были разгромлены 87-я, 129-я и 211-я немецкие пехотные дивизии, тяжелые потери понесли 252-я и 20-я танковая дивизии. Отдельные их части и подразделения, прорвавшись из окружения, поспешно откатывались на юг, к Городку.
К 20 декабря было освобождено более 500 населенных пунктов. 24 декабря войска 11-й гвардейской армии, опираясь на успешные боевые действия частей 4-й ударной армии и прежде всего 2-го гвардейского стрелкового корпуса, овладели Городком и вплотную подошли к Витебскому укрепленному району врага. Что касается 4-й ударной армии, то она на широком фронте вышла к железной дороге Витебск - Полоцк.
В результате Городокской наступательной операции войска 1-го Прибалтийского фронта продвинулись на 60 км, разгромили 6 пехотных и 1 танковую дивизию противника, ликвидировали Городокский выступ, перерезали железную дорогу Полоцк - Витебск. Кроме того, были созданы условия для наступления в районе Витебска.
В мае 1944 года - накануне операции «Багратион» - Афанасий Павлантьевич был назначен командующим 43-й армией 1-го Прибалтийского фронта. В нее входили 1-й стрелковый корпус в составе 179-й, 306-й и 357-й дивизий, 60-й стрелковый корпус в составе 235-й и 334-й дивизий, 92-й стрелковый корпус (145-я и 204-я стрелковые дивизии), 156-я стрелковая дивизия, 155-й укрепленный район, 10-я и 39-я гвардейская танковые бригады, 105-й танковый полк и другие части.
Мало кому известно, что с его именем связано освобождение Лепеля.
Разгромив прорывавшиеся с востока на запад группы противника, части 1-го стрелкового корпуса и армейской подвижной группы с ходу ворвались в Лепель и к 28 июня полностью очистили город от немецких войск. Неуемная ярость наполнила сердца воинов 43 армии, когда они узнали, что в концлагере, устроенном в Лепеле, нацисты погубили около 40 тысяч советских граждан.
За умелое руководство войсками армии при прорыве обороны противника в районе Витебска, Полоцка и форсировании реки Западная Двина 22 июля 1944 года генерал-лейтенанту Белобородову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Таким образом, с именем командарма-43 генерал-лейтенанта А.П.Белобородова связано освобождение в 1944 году многих населенных пунктов Витебской области, в том числе Козян, Германовичей, Березино, Плиссы, Глубокого, Докшиц и, конечно же, Витебска.
Первый том «Энцыклапедыі гісторыі Беларусі» отмечает, что в 1936 году А.П.Белобородов окончил Военную академию имени Фрунзе. К сожалению, в этом издании не говорится, что в 1926 году он окончил Нижегородские пехотные курсы, а в 1929-м - Ленинградские военно-политические курсы им. Ф.Энгельса. В этом же издании констатируется, что с 1957 года Афанасий Павлантьевич служил начальником Главного управления кадров Министерства обороны СССР. Заинтересованный читатель задается вопросом, где же был А.П.Белобородов в 1945- 1957 годах?
Попробуем ответить. После войны он продолжал командовать 1-й Краснознаменной армией на Дальнем Востоке до марта 1946 года. Затем Афанасий Павлантьевич в 1946-1947 годах был командующим 5-й гвардейской армией в Центральной группе войск, помощником главнокомандующего Центральной группы войск. В 1947 году Афанасия Павлантьевича назначили командующим советскими войсками, дислоцировавшимися на территории Ляодунского полуострова, в районе Порт-Артура и Дальнего.
С 1953 года Белобородов возглавлял Управление боевой подготовки Сухопутных войск, был начальником Высших Стрелково-тактических курсов усовершенствования офицерского состава Советской Армии «Выстрел» имени Б.М.Шапошникова, а в 1954- 1955 годах - главным военным советником Министерства национальной обороны Чехословакии.
С октября 1955 года он занимал пост командующего войсками Воронежского военного округа. С мая 1957 года А.П.Белобородов являлся не только начальником ГУК МО СССР, но и членом коллегии Министерства обороны СССР.
Боевая деятельность генерала Белобородова получила высокую оценку прославленных советских полководцев Г.К. Жукова, К.К. Рокоссовского, А.М. Василевского, И.Х.Баграмяна и др.
Афанасий Павлантьевич был почетным гражданином Иркутска, Витебска и Истры.
По наградам дважды Герой Советского Союза генерал армии А.П.Белобородов не уступал и даже немного превосходил многих маршалов Советского Союза. Он был награжден пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, пятью орденами Красного Знамени, Суворова 1-й и 2-й степени, Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями, а также иностранными орденами.
По завещанию Афанасий Павлантьевич похоронен на 41-м километре Волоколамского шоссе – там, где в ноябре 1941 года геройски сражались воины его дивизии, защищая Москву.

Эммануил ИОФФЕ, доктор исторических наук

← Вернуться